Часы на левом запястье выверено запищали, разрывая мертвую (хех) тишину своим назойливым звучанием. Время к обеду, работы еще куча, а в башке всё крутится закономерное «ну не убегут же они никуда». Сосредоточиться на работе сегодня выходило не особо хорошо, но он честно пытался, и каждый раз задумчиво зависал над очевидными и простейшими вещами, да и в целом был опрометчиво рассеянным. Сперва чуть было не лишился пальцев, орудуя пилой, чуть позже едва не опрокинул «пациента», вынимая того из холодильника. Проще говоря, был один из тех дней, когда любой косяк предвещает куда большие неприятности. Но насколько серьезными они были и как скоро эти неприятности зазвучат стуком каблучков угрожающе близко к лаборатории, Саймон не знал. Чуял подвох, но растолковать беспокойство не смог, к своему сожалению. Может забился бы в холодильник рядом со жмуриками.

Часы замолкли, стоило Финчу зажать нужную кнопку запачканными пальцами, конечно же. Он лишь шумно втянул носом воздух, даже не изменился в лице, потому как оно у него выглядело в большинстве случаев зае… замученным. Такой вот перманентно уставший парень, один из тех, кого постоянно хочется отправить в отгул. Но на самом деле работа его не утомляла от слова совсем. Не утомляло рассекать плоть в поисках патологий, не утомляло расписывать заключения, не утомляли нескончаемые биопсии, скорее даже наоборот расслабляли, позволяя ему остаться наедине с мыслями. А вот общение с живыми было для него дисциплиной неподдающейся, как бы он ни старался. Местами даже этого избегал. Местами даже пугался напора некоторых представителей мира живых, не улавливая намерений. Как бы он не пытался играть в человека, а подсознание всё равно реагировало по-собачьи, выцепляя неуместные в человечьем мире детали, одна за другой, складывая порой ложную картину. Но чаще спасался чутьем, перебивая звериные установки фактами, что предоставляли людские тела.

Он учуял её присутствие еще в тот момент, когда она вышагивала по коридору. Снова переборщила с парфюмом. Он поморщил нос, принюхиваясь и замирая, пытаясь вытянуть из её запаха больше информации. Только что с кофе-брейка, кажется, раф с корицей. Послышался размеренный стук каблуков в первом отсеке лаборатории. Притворяется, будто не знает, что Пёс её за милю распознает, осторожничает и крадется. Ненормальная. А он подыгрывал, даже не собираясь поворачиваться в сторону двери. Рылся в распоротом брюхе почившего задумчиво, делал вид, что действительно пытается там что-то найти, а сам снова носом повёл, содрогаясь. Трахаться хочет. В её отделе целая орава мужиков (и не только их), которые готовы чуть ли не душу продать за одну лишь возможность ублажить это прелестное создание, но она была непреклонна. Вбила в свою светловолосую голову идею и шла, как танк, проезжаясь по здравому смыслу прихотями. Не то чтобы Саймон её не хотел или что-то вроде того. Напротив, она была весьма хороша собой, заставляла волноваться не просто так. Но что-то его тормозило и вводило в смутные сомнения.
Она «прокралась», шкрябая шпильками по кафелю лаборатории, это представление затягивалось, а жрать хотелось весьма явно. Финч с невозмутимым видом отложил инструменты в сторону, обошел секционный стол. Так, на всякий случай, не имея ни малейшего понятия, что творится в голове у этой девицы и как она поведет себя в следующие пару минут.

Отредактировано Cerberus (04.06.2018 07:43:59)

Дамская ладошка крепко шлепнула его по заднице. Нет, просто так отделаться не получится, как ни старайся и как ни крути. Он шумно втянул носом воздух, плотно сжав зубы, да так, что даже желваки заиграли на скулах, будто он из последнего держится, чтобы не сорваться в невесть что. То ли залаять на нее хочется, то ли тонкую шею крепко пальцами обвить, рыкнуть ей в симпатичное личико что-нибудь до жути грубое, чтобы отвадить. Но нет. Он глубже вдыхает, выдыхает прерывисто, прикрывая глаза, мысленно отсчитывая от десяти до минус бесконечности, потому что рядом с ней ни одна медитативная практика не сработает. Рядом с ней двинется умом любой тибетский монах.

Губы ее только раскрылись, и с них единым потоком посыпалась отвлеченная болтовня, между словами – непринужденные прикосновения, дергающие и без того натянутые нервы. Девушка протиснулась резво между ним и столом, невинно похлопывая ресницами, что-то спросила у него до того, кажется, завала на перерыв. Улыбалась кокетливо, заботливо поправляя его и без этого ровный воротник. Пахла сладким цветочным парфюмом, мятной жвачкой, кондиционером для белья, а втянув глубже, так кровью и порохом. Он нахмурился, отстраняясь едва, задумчиво вглядываясь в это беззаботное личико, завис.

- Милл, только не сейчас, я же просил. Я работаю, если ты не видишь, - он бормочет едва ли не растеряно, обходя ее стороной и снова принимаясь за покойника. – К тому же я всегда ем один. Всегда.

Финч для убедительности своего занятого вида провел по вздутому брюху скальпелем, с лихой руки резанув глубже, задев внутренности и высвободив из них темную пузырящуюся жижу. «Блять» - в который раз тянется в голове. Хеппи, кажется, даже не замечает возникшей проблемы, снова размеренно стучит каблучками, льнет к нему, ведя мягкой ладонью по плечу, пытаясь увести его внимание от мертвяка к ней, живой, заинтересованной и жадной до внимания.

- Слушай, давай так. Я поднимусь с тобой в кафетерий, мы даже можем выпить по чашечке кофе, но позже. Как только я закончу с работой, окей? – стоило ему только поднять на нее глаза, чтобы удостовериться в понятливости собеседницы, как та вновь попытавшись пролезть к нему под нос, спихнула с секционного стола все инструменты и чуть не опрокинула лампу, устроив непривычный шум в его уединенном рабочем уголке. Она не то, что монахов доведет, она поднимет мертвых. Ну, или хотя бы попытается их отдалить от Финча.

Дыхательная гимнастика уже не работала. Одно её тихий «упс» и непринужденный, обратный от виноватого вид бесил до трясучки. Закончил работу, блять. Всё закончил на сегодня. И с этим блядским цирком покончит. Он нервно стянул медицинские перчатки, за ними – дернул фартук, раздраженно кинув его к разбросанным инструментам на пол. И посмотрел на неё в который раз, поведя бровью. Шагнул ей навстречу, заставляя попятиться и упереться в свободный секционный стол. Одним грубым движением обхватил за тонкую талию и усадил на чистое рабочее место. Холодными лапами огладил её колени, разводя в стороны, чтобы подобраться к ней было удобнее, и пустил ладони греться вверх по бедрам.

- Ты же этого добиться хочешь, да? – он рычит, совсем не сексуально, скорее озлобленно, словно хочет и может ей навредить. Фыркнул на собачий манер, дернув носом, принюхиваясь вновь. Кровь и порох. Порох и кровь. – Утоли свои желания, давай. Но только с одним условием, - он облизнул коротким движением языка сухие губы и наклонился к ее уху. – Ты назовешь своё настоящее имя.