Говоришь "война", подразумеваешь "смерть". Говоришь "несусь по встречной как берсеркер под спидами и с горящими яйцами"... ну, подразумевается примерно то же самое. Поэтому никаких вопросов Завоеватель не задаёт - Война явно чувствует себя при исполнении прямых обязанностей. Тут вообще не до перепалок, куда важнее не отпустить водителя - падение с "коня рыжего" ничего хорошего не сулит. За многие жизни в человеческом мире Завоеватель крепко усвоил, насколько хрупки человеческие тела.
Взять хоть копов позади - им приходится мчать так же быстро. Коли Завоеватель шибанётся с мотоцикла и влетит в преследующую машину - всё, финиш. Дар убеждения не склонит физику к сотрудничеству, равно как и не убедит размазанную по машине тушку собраться воедино.
"RED ONE GOEZ FASTA" - это, безусловно, закон законов. В прокате мототехники Всадники надолго не задержались, итак было понятно, какой железный конь нужен Войне. Да и Завоеватель не горел желанием находиться там долго - он, конечно, убедил владельца, что занесёт деньги позже, но мало ли... Вдруг передумает?
- Твои жи пассатижи!.. - воскликнул Завоеватель, когда на повороте едва не улетел из седла прямиком в дорожный знак. - Окей, в этот раз ты почти меня скинула. А теперь крутани саль... бря!
Нечто среднее между "бля" и "кря" родилось от подскока мотоцикла - кто уж знает, что там попало под колёса. Но сальтуху Война не крутанула. Вероятно, набирает нужную кондицию. Или рассчитывает всё так, чтобы множественные переломы всего подряд получил только пассажир в сутане.
Из наушников доносятся дичайшие вопли юарских дэткорщиков, увлечённо повествующих что-то про апартеид. Завоеватель - ультимативный меломан, ему главное, чтобы играло хоть что-то. Наушники ему вовсе вместо венца - правда, располагаются всё же на шее, а не на голове. Пускай всякий ощутит гармонию с великим течением Музыки.
Плейлист добрался до следующей песни. Нойзкор-кавер на предыдущую.
На литовском.
- Между прочим, от львиной доли агрессии можно избавиться, если не держать себя в целибате, радость моя! - орёт сквозь выстрелы Завоеватель. - Уж я шарю в целибате и его последствиях!
Завоеватель ткнул пальцем в сутану, но тут же по новой вцепился в Войну, едва не покинув мотоцикл уже... хрен знает какой раз за последние двадцать минут.
Слишком уж всё идёт по плану. Война веселится, погоня, конечно, идёт, но без особого шанса у догоняющих. Завоеватель в этом плане антиперфекционист. Видя что-то стройное и гармоничное, так и хочется это спутать и разрушить. Свои исключения имеются - иначе "неправильный" Апокалипсис не вывел бы из себя - но это не тот случай.
Какое-то время Завоеватель терпит. А потом таки пробует пустить всё наперекосяк.
- У-тю-тю-тю! - радостно восклицает Всадник, принимаясь щекотать Войну.
Одной рукой, разумеется. Второй он всё так же её обхватывает, чтобы не слететь. В идеале - если план сработал и Война потеряет управление над мотоциклом - надо упасть как-то так, чтобы использовать её в качестве подушки. Но тут уж как карта ляжет. Именно невозможность контролировать абсолютно всё и придаёт остроту игре!

Свободный полёт! Величие всяких небесных жителей сплелось с грозным обликом Всадников, парящих над грешным миром. Жаль, что длилось оно недолго. Всему приходит конец, даже чудеснейшим и прекраснейшим вещам.
Зачастую они так и заканчивают - в мусоре, грязи и прочем говнище.
- Ух, мягенько! - радостно восклицает Завоеватель, плюхнувшийся боком прямиком на огромный чёрный пакет с чем-то, на ощупь напоминающем вату. - Ну, как тебе такая терапия?
Казалось бы, летели рядом, но сразу видно, к кому сегодня Фортуна повернулась жопой. Не исключено, в общем-то, что это именно она и была... Так или иначе, у Второй приземление не очень получилось. Завоеватель скорбно глядит на хлопочущую в мешках Войну, сочувственно кивая. Великие планы требуют жертв, великие победы заслуживаются опасными гамбитами. Но не только лишь все, как говорится, могут оценить необходимость таких жертв.
- Ничего, моя маленькая, - бормочет Первый, предусмотрительно отползая подальше, - не везёт в вождении - повезёт в стрельбе... Думается мне, эти ребята от нас так просто не отстанут.
Завоеватель поднимается, отряхивая сутану. Загрязнения минимальны, всё в порядке. Внешний вид немалого стоит, когда речь идёт об убеждении, за этим всегда необходимо следить. Звук в наушниках несколько убавлен - Завоеватель вслушивается в мировые колебания. Вероятно, именно такие ощущения и должен давать Апокалипсис... только в куда больших объёмах, разумеется. Это какая-то параолимпиада по концу света, а не истинный Рагнарёк Армагеддонович.
Немудрено! Этот ваш Апокалипсис проебал своих главных действующих лиц.
Подножка выбила из размышлений, и единственная причина, по которой Завоеватель не расквасил лицо в кровавую кашу - всё тот же уютненький мешок. Впрочем, звук выстрелов возвещает о новой проблеме.
- А вот и наши друзья...
Первый как бы невзначай отползает так, чтобы оказаться позади Войны. Всадник не желает ей смерти, но если уж так сложится, что кто-то из них будет вынужден вернуться в невзъебесные пространства - то пускай не он. Во всяком случае, не он должен быть первым. Если Завоевателя оприходуют уже после её, можно будет смело заявить, что очередное очко уходит к нему.
Ладно, сейчас нужно проследить, чтобы его собственное очко не ушло к копам.
Завоеватель как бы невзначай коснулся рукой потайного кармана в сутане. Припрятанный пистолет всё ещё там. Но пока что об этом никому знать необязательно.
- Господа полицейские, - мягко начал Первый, - вы не понимаете, в какую игру по своей глупости забредаете...
Завоеватель начал Вещать. Его речь обладает удивительными чарующими свойствами, способными парализовать критическое мышление у кого угодно. Полицейские могли выстрелить уже не раз, но они вынужденно слушают, медлят. Неторопливо поднимаясь, Завоеватель выдаёт экспромтом целую проповедь на тему того, что эта якобы попытка задержать безумных преступников имеет под собой тысячи скрытых смыслов, множества тайных значений, Большие Игры сильных мира сего. Убедившись, что Война, наконец, справилась с мусором и стоит на ногах, Завоеватель медленно вдыхает, глядя куда-то между служителями закона...
- Я ЕСМЬ ДРЕВНИЙ!!! СГИНЬ И ПРОПАДИ!!!
Будь он при всех своих силах - так и случилось бы. Но, увы, какой Апокалипсис, такая и власть над смертными. Убаюканные речами Всадника, копы в страхе вздрогнули, на несколько секунд поверив, что они и впрямь должны сейчас исчезнуть из реальности.
Всего несколько секунд - но большего и не требуется.
- Бежим, болезная! - радостно крикнул Первый, хлопнув Войну по заднице и дав максимального стрекача.
В наушниках сменилась песня. На сей раз настал черёд уругвайского готик-фолка.

Уж что, а умение быстро бегать необходимо человеку во все времена. Всадникам, как регулярно проживающим человеческие жизни с начала времён, об этом хорошо известно. Война угрожающе вопит, на что Первый радостно хохочет. Он-то знает, что никакое лицо она ему не откусит. Во-первых, тогда она тут со скуки сдохнет. Во-вторых, у неё челюсти так широко не растянутся.
В-третьих, Войне ещё надо его догнать.
А шоу неплохое вышло. Как же приятно наслаждаться собственным превосходством над смертными, пускай и намного усечённым. Именно такие моменты помогают верить в себя и творить великие свершения. Вспомнить хоть начало двадцатого века, когда Война искала его среди внешних врагов, а он устроил революцию в стране, которую она выбрала для партии... Наебать ближнего своего - это всегда пожалуйста, а ближе Войны у него никого нет.
Десять минут виляний по кривым, поперечным и продольным траекториям завершены. Пожалуй, пока можно остановиться. Потустороння сущность что одного, что другого Всадника неплохо изнасиловала копам мозги, и пока они приходят в себя да выясняют отношения, можно, наконец, внимательно оглядеться.
- Мамбу?.. - рассеянно произносит Завоеватель. - Ах, да. Там ещё была та книгоманка-вудуистка.
Рука тянется к барсетке на поясе, и миру является немалых размеров серебряный крест. Завоеватель откручивает верхнюю его часть - крышку от фляжки. Вернейший способ для священника держать при себе запас бренди и не палиться.
- Мир изменился... - проникновенно начинает Завоеватель после пары глотков. - Я чувствую это в земле. Я чувствую это в воде, - Первый принюхался. - Вот теперь и в воздухе что-то почувствовал! - взгляд падает на Войну, Завоеватель скорбно вздыхает, закрывая фляжку. - А, это ты. Слушай, Вторая, тебе надо привести себя в порядок. Твоё знакомство с мусором вышло слишком страстным. Легавые нас даже без собак выследят.
Дружелюбно улыбаясь, Завоеватель прячет крест обратно. Что абсолютно верно - сейчас нужно идти в бар. Простые смертные точно не ответят ни на один интересующий Всадников вопрос. А искать себе подобных где попало - дело неблагодарное. Особенно учитывая, что на их головы в любой момент свалится полиция. В самый неподходящий момент, к бабке не ходи.
Завоеватель задумчиво чешет бороду. Вполне может быть, вскоре они встретятся с другими двумя. Их не мог не привлечь этот кавардак. И они - коли они не полные ебаклаки, конечно - тоже первым делом направятся в бар.
Хотя... есть ещё вариант, что Голод и Смерть получили свои божественные лики. Однако ни на гулькин писюн ничего не могут сделать, потому что первыми должны выходить они с Войной. Образ унылого Смерти, держащего на поводке Ад и насупившегося от сверхчеловеческой несправедливости, вызвал короткую порцию хохота. Даже из столь паршивого положения можно извлечь позитив.

Отредактировано Conquest (21.08.2018 18:50:48)

Денёк всё равно неплохой. Бодрый, активный. Ещё лучше его может сделать разве что такая упоротая идея, как ограбление книжного магазина. Мало кому в голову придёт такая дебильная затея. Оттого можно почувствовать свою уникальность! Непохожесть на серую массу! То и хорошо, потому что серые массы в глазах Завоевателя ничем не отличаются от других масс, коричневых.
- Эй! - возмутился Первый.
Вот за бороду дёргать было необязательно. К тому же, такая отмороженная бабища как Война может не рассчитать силу, и вырвать к чертям половину волос. Вместе с половиной челюсти. Сомнительное удовольствие, в общем-то. Ну да ладно, будем считать, что она ответила на удар по жопе. Хотя, если включить жидовского бюрократа, то за это он ей заплатил глотком из фляжки, и теперь она ему опять задолжала.
Ладно, это потом. Война явно ухватилась за ту же идею - значит, совсем рядом маячит ещё немного движухи.
- Это верно, - важно кивнул Завоеватель. - Как говорил один немецкий философ: "Тому, кто ебёт вола, надо остерегаться того, чтобы самому не стать волом. И если ты долго смотришь на ебущихся волов, волы начинают смотреть на тебя."
Возможно, Война забыла, что наличность у них есть... по крайней мере, у Завоевателя. Возможно, сочла этот факт не стоящим внимания. Или же, как и сам Завоеватель, посчитала, что глупо платить за то, что можно раздобыть на халяву.
Ценность товарно-денежных отношений вообще преувеличена.
Так или иначе, возражения тут неуместны. Первый проводил Войну взглядом, пустив вперёд, и зашагал следом. Кирпич - это интересно, конечно. Всемилостивый Господь при планировании мира озаботился тем, чтобы даже у последнего бомжа была возможность заиметь нечто, чем можно разбить неприятелю голову. Чудеснейший Творец и чудеснейший мир! И, естественно, не может не радовать, что бомж тут не Завоеватель.
- Как же так? Не будет никакого... например, ножа в сапоге? Или в лифане? - сокрушённо вопрошает Первый. - А Мамочке может понравиться книга про годовасиков-тугосерь. Слышала про такой бестселлер, как "Тысяча и один способ подудонить титю с пользой"? Или про "Практику безопасных покакулек"?
По ходу болтовни Завоеватель осторожно оглядывается. Музыку пришлось убавить до самого минимума. Не столь оттого, что по ней их узнают полицаи, сколько для возможности в тихой обстановке оценить, что там с магазином и охраной. Да и чтобы приближение к лавке знаний осталось незамеченным.
Их же ещё не заметили?
- Дамы вперёд, я полагаю. Не забывай: что бы не случилось, я готов как поддержать тебя задорными речёвками, так и выслушать последнюю исповедь, если что-то пойдёт не так.
Завоеватель ободряюще похлопал спутницу по плечу, улыбаясь. Боевой дух - это важно.

Бум! Кирпич бьёт в стекло, освобождая дорогу. Уж кому, как не Войне, знать, что когда не видно пути дальше, нужно всего лишь организовать новый. Хотя, так или иначе, это книжный магазин, а не банк. Тут с проникновением проблем не могло возникнуть. Случись тут сложности, им обоим следовало бы отправляться на пенсию.
Завоеватель коротко смеётся, глядя на искреннюю радость в глазах Второй. Как дитя, ей-богу. И это не только про милоту. Дети, как известно, создания куда более жестокие, чем взрослые. Война в этом плане - вечный ребёнок, которому никогда не надоест разрушение и насилие. Здорово быть вечно молодой. Иногда он даже завидует спутнице. А именно - тому, насколько простые вещи доставляют ей радость. Завоеватель давно уже вынужден изобретать всё более и более сложные способы, чтобы почесать себе условное пузико. Войне же что тысячи лет назад, что сейчас достаточно дать в руки оружие и закинуть в самую гущу истребляющих друг друга солдафонов.
Или попросту что-то сломать.
- Хуижки... - рассеянно вторит Завоеватель, заходя следом и окидывая взглядом магазин.
Бедновато. Да и ладно, бегать по всему городу в поисках чего-то сверхценного - да нахер надо! Перебьётся эта мадам Мамаша. Да и с чего вообще, если подумать, они должны ей что-то дарить?..
А Война внезапно начинает командовать. Завоеватель укоризненно смотрит в ответ - ещё тут шефство над ним оформлять будут.
- Отдела букинистики нет, - может, и есть, но искать его как-то неохота, - но я вижу книжонку про баскетбол. Маман же чёрная, да? - ласково интересуется Первый.
Великое множество книг даёт путь ностальгии. Завоеватель и сам написал немало вещей. Вспоминается старое доброе средневековье, когда массовое производство книг ещё не было возможным. Он лично руководил целой кучей разных групп писчих, что вручную переписывали его еретические труды. Что-то в этом было, что-то неуловимо-романтичное. Сейчас уже времена не те...
Тишину за окном нарушает вой сирены. Ну что ж, их стоило ждать рано или поздно. Завоеватель печально выдыхает, поворачиваясь к Войне.
- Ну всё, королевишна, сейчас придёт Закон и скинет тебя с твоего шаткого трона. Лучше прыгай сама. И сразу же поднимай лапки. Оружия у нас всё равно нет, - разводит руками Завоеватель. - Ну, или есть. Я пока ещё не решил. Но вряд ли.
Взгляд падает на стеллаж. "Афоризмы житейской мудрости" Шопенгауэра. Пойдёт. Пускай прибывшие полицаи сразу поймут, что перед ними сраный интеллигент, который по глупости утянулся за настоящей преступницей.
Ладно, едва ли они настолько тупые. Но попробовать стоит, потому Завоеватель забирает книгу.
А, стоп, конечно! Конечно же. у них есть оружие! Вернее, не у них, а у "настоящего преступника"!
- Эй, Вторая! - Завоеватель достаёт из потайного кармана Smith&Wesson девятнадцатой модели. - Я в тебя верю, ты сможешь всё!
Первый швыряет Войне револьвер, следом - четыре запасных барабана в коробочке.
Отлично. Теперь шансы прикинуться валенком куда более реальны.