Снежанна любила храмы.
Для предположительно выросшей в Советском Союзе, носившей в детстве яркий пионерский галстук и 10 томов сочинений Ленина, но никогда - крестик, русской женщины - не слишком, а занятное пристрастие.
Зная же её истинную сущность... и того более.
Но всё же Снежанна любила храмы.

Когда что-то в её новой, занятной человеческой жизни шло совершенно не так, как ей того хотелось; когда мелкие (или крупные) неурядицы портили настроение, поселяли в её душе грусть, досаду или злость; в общем, когда Мара начинала воспринимать Снежанну Погребельскую слишком уж всерьёз, именно храмы (соборы, церквушки) помогали ей прийти в себя.
Так сказать, заставляли взглянуть на проблемы с другой стороны.
Не так чтобы новой. Скорее, прямо наоборот.

Сегодня был один из таких дней. Поставка тканей задерживалась, помощница на складе нещадно тупила, а любимый кофе в доверенной кофейне в руках новичка-баристы превратился в доселе невиданный сорт первостатейных помоев. Ничего непоправимого, даже сколько-нибудь ужасного, как ни посмотри, но Снежанна как назло ещё и встала не с той ноги, а потому к обеду уже ненавидела весь мир. Не вылила отвратный кофе на кого-нибудь живого - и на том спасибо. Если бы ещё бессознательные проявления дурного настроения было так же просто держать в узде... Когда Снежанна, рявкнув, что не появится до пяти, уходила со склада, помощница уже чихала так, как будто зловредные микробы изнутри щекотали ей ноздри пипидастром.

Никакого такси или общественного транспорта, упаси сама, - пешком по пересечению улиц, благо район тихий... насколько возможно для этого сумасшедшего города. И вот она - небольшая церковь католического прихода. Перестук шпилек по каменным ступеням; Мара заходит внутрь, не утруждаясь расшаркиванием с чужим божеством. Внутри - никого. Ну вот разве что этот их святой дух, от которого вечно несёт ладаном и дешёвым воском.

Снежанна медленно идёт вдоль по проходу, до первого ряда скамей, садится, сминая ярко-синее пальто, шелестя юбкой, не снимая тёмных очков. Любуется мраморно бледной фигурой, живописно распятой напротив, склонив голову набок, что любопытная птица.
Проходит, наверное, с полминуты, прежде чем звук откуда-то сбоку подсказывает ей, что она ошиблась - и рядом есть кто-то ещё, кто-то, помимо этого несчатного божка.
Обращается Снежанна, впрочем, именно к нему - висящему на гвоздях, прощающему человечество.
- Посмотри на себя, - произносит она тихо и почти сочувственно. - С агнцами на моих алтарях обходились лучше, чем с тобой, несчастное ты создание.

Снежанна любила храмы.
Пусть даже они принадлежали религии, что почти выжгла её пантеон дотла.
Просто всякий раз, когда она смотрела на Иисуса Христа и думала о его судьбе, её собственная жизнь, божественная и уж тем более человеческая, сразу казалась не такой уж и дерьмовой.

Отредактировано Mara (20.08.2018 15:21:02)