Ирида давно подозревал... или нет, даже, скорее, подозревала, учитывая давность означенных подозрений, что если бы не её ебанутые друзья да знакомые, она была бы самой тихой и мирной богиней пантеона. Да что там, всех пантеонов Европы! Сидела бы себе на радуге, свесив ножки вниз, поблёскивала золотом в крыльях, хрустела Скиттлз...
Но нет. Сперва долг службы посланца, засланца, а иногда и попаданца регулярно заносил её в самые фигурные (не фигуристые, жаль) из жоп, а затем, после ухода с поста с этим отлично начал справляться круг дорогих и близких богов, существ и смертных.
Эта мясная реинкарнация, к примеру, свела Ириску с Браги, богом поэзии из скандинавов. Малый оказался... занятный, хотя официальное наименование едва ли передавало суть.
Браги был богом пиздежа. Коротко и ясно.
Запиздеть он мог любого - говорят, даже вороны Одина и те не смогли бы сравняться с ним в красноречии.
А ещё - в умении убедить, навязать, у г о в о р и т ь. Воистину, миру очень повезло, что Браги нашёл себя в литературе, а не маркетинге.
Особенно его таланты хорошо работали с Ириской. Тот умел настоять на своём, конечно, когда было Нужно и Необходимо, когда Долг и Работа, и вот это всё. Но в свободное время - как мы помним - радуга, мягонькие облачка, Скиттлз. Бабочки-цветочки. Чаёк и кашемир. Вообще не тот набор качеств и ассоциаций, короче, чтобы противоречить Браги, когда ему вожжа попадала под хвост или где там у него зажигание. Поэтому Ирида обычно не спорил. Ну так, чуть-чуть, для проформы. А потом, если в предложении не было ничего совсем уж претящего, соглашался.

В этот раз, правда, Браги удалось поймать его в расплох: на что именно он согласился, Ириска понял уже по дороге домой из бара... и всерьёз задумался, не удрать ли в скоростном режиме обратно на Олимп. Ну подумаешь, безвременная кончина, брошенная на произвол судьбы компания, покинутый муж. Зато избавление от позора!
И вот какой чёрт, какой мелкий бес потянул его нетрезвый язык трепаться о мюзиклах перед этим... этим... Подходящей силы оскорбление никак не желало находиться, равно как и выход из ситуации.
Он пообещал. Прямо-таки побился об заклад. Расписался в явке.
Для божества, всё существование которого столько веков зижделось на обязательности и пунктуальности, нарушить слово было немыслимо.
В итоге, целый день Ириска провёл за скоростным прохождением семи стадий горя. Зато к полудню второго дня уже достиг принятия, а значит - у него оставались почти сутки на подготовку, не считая того, что вот разве что работа немного мешалась под ногами. Помогло то, что выбранную песню Ириска и так знал наизусть...

На прослушивание он пришёл к верхней границе "вовремя" и в тёмных очках. Не столько потому что его лицо было так уж известно (разве что чуточку), и не столько потому что солнце - просто очи ясные на раз выдавали бурю и смятение, которые, как запах крови, легко могли почуять конкуренты. С максимальной долей извинений в секунду протолкнувшись к Браги, Ириска посмотрел на него с ОСУЖДЕНИЕМ прежде, чем даже поздоровался. Потом вспомнил про очки и вздохнул.
- Скажи, что ты проникся духом театра отсюда, переосмыслил своё предложение и согласен поменять его условия на поздний ланч. Я знаю отличное место, там замечательные лососевые стейки.
Выражение лица Браги не внушало надежд. Он не сразу заметил друга - стоял и бубнил что-то себе под нос, сосредоточенно сведя брови над почти что греческим носом. Ириска постеснялся заглядывать к нему в телефон из-за плеча, но помимо воли уловил краем глаза знакомые шесть букв.
- Les Mis?! Ты тоже взял "Отверженных"?
Действительно, почему бы и нет! В конце концов, они же могут опозориться сразу вдвоём - дуэтом! Осталось предложить Браги взять партию Козетты.
И он бы предложил, возможно, но именно в этот момент очередь резко продвинулась вперёд, Ириска, вцепившись в локоть Браги, продвинулся вместе с ней - и внезапно оказался внесён мимо охраны в прохладный полумрак холла.
Час расплаты за сговорчивость и податливость приближался как-то особенно стремительно. Ириска тоскливо подумал о радуге где-то там, высоко, далеко, и вздохнул ещё раз - глубоко и обречённо.