Весь Нью-Йорк уже приоделся по-рождественски. На улице шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на искусственную ёлку, а число ряженых Санта-Клаусов в центре могло потягаться с населением какого-нибудь небольшого норвежского города.

В каком-нибудь небольшом норвежском городе, Браги это точно знал, сейчас готовились праздновать йоль. Подыскивали подходящее полено, украшали двери плющом а комнаты — золочеными свечами, закупались элем. Каждый год в этот день Браги позволял себе предаваться ностальгии и самозабвенно скучать по былым временам и по праздничным асгардским пирушкам. Все остальные 364 дня в году он слишком хорошо помнил, почему свалил на землю, но йоль — день особый.

Браги сидел за ноутбуком с бутылочкой эля и методично рассылал поздравления всем скандинавским друзьям и богам, с которыми поддерживал связь. Со многими из них он общался только в этот праздник, с некоторыми… что ж, с некоторыми он не переписывался вовсе.

В меню уже несколько месяцев висело уведомление «Мэс Халль хочет добавить вас в друзья» и не просмотренное сообщение с текстом «привет». Время от времени Браги собирался добавить этого пользователя в черный список, но не решался — как ни как, он отец, да еще и верховный бог.

Они не разговаривали с конца 60-х. Новостями обменивались через воронов, но лично — нет, Браги все еще не горел желанием видеть отца или беседовать с ним, как ни в чем не бывало. И тут, вдруг, после десятилетий молчания, Один решил напомнить о себе и не придумал ничего лучше, чем добавиться на фейсбуке!  Это было немного слишком.

Но он, как ни как, верховный бог. И отец. А сегодня праздник…

Браги открыл страничку Мэса Халля и пробежался по ней взглядом. С аватарки улыбался небритый мужик в солнечных очках, в углу кадра был виден руль Харлея, на фоне угадывались пейзажи Аризоны. В обновленном несколько месяцев назад статусе значилось новое место работы: Колумбийский университет.

«Вот сволочь!»

Браги, сдержав первый порыв захлопнуть ноут, открыл окно сообщений и уставился на единственное в истории переписки «привет». А потом отхлебнул еще эля, отставил бутылку в сторону и начал набивать запоздавший на несколько месяцев ответ:

Браги нажал backspace и подождал, пока весь текст исчезнет. Подумал пару секунд и начал сначала:

Нет, это тоже не совсем то. Задумавшись, Браги настрочил сообщение на 3000 знаков, и удалил и его тоже, даже не перечитывая — у Одина терпения не хватит читать такое количество воды. Эль кончился. Браги устало вздохнул и написал в окне сообщения:

И нажал «отправить».

Отредактировано Bragi (19.05.2018 18:56:17)

Еврейский диалог с ответами вопросом на вопрос набирал обороты. Начинается все с обыденного, но еще с десяток сообщений в таком духе – и темы дойдут до высших материй, проблем мироздания и божественного кризиса самоопределения. Закончится все чем-то типа «как нам вернуть былое могущество?», «какого черта мы в девятом веке с авраамическими полутора калеками войну не начали?» или «в самом деле, почему мы тогда Рагнарек не в Верхнем мире устроили?».

Браги отправил сообщение, а потом долго смотрел на строчку про Йель в предыдущем ответе. Как будто если на буквы смотреть достаточно пристально, они размножатся и перестроятся во фразу «хорошо, хорошо, вот, что Один имел ввиду, когда это писал…» Но они, вполне ожидаемо, ничего подобного не предпринимали.

Странное дело, но Браги не мог даже приблизительно припомнить, когда Один снова объявился в Мидгарде. В какой-то момент вороны просто поставили его перед фактом: батя уже сколько-то лет как снова на Земле. Тогда Браги было категорически насрать, сейчас же вдруг стало любопытно: а помнит ли вообще Один их последнюю встречу в Асгарде и то, что было до нее? 

Один тормозил с ответом. Почему - хрен его знает. Браги закатил глаза и с легким чувством покорности судьбе добавил в цепочку вопросов еще один, с заходом издалека:

«Значит, не помнит,» — вздохнул Браги. Оно и не удивительно. Если он всего лишь в 90-х снова туда-сюда мотался, то кому вообще может быть известно, что за венегрет у него вместо памяти? Вороны, конечно, неслабо помогали Всеотцу чинить амнезию, но существа не всесильны, а против энтропии миров не попрешь.

Так или иначе, он присосался к кафедре в университете из Лиги Плюща, и судя по фоткам в профиле, жил в свое удовольствие. Мотоциклы, красивые виды... Браги готов поклясться, что в альбоме за прошлый год нафоткано чуть ли не все побережье Биг Сур. Прелесть какая.

Браги скорчил недовольную морду. Она сидела на нем, как влитая. Долистав альбом, он вернулся к окнцу сообщений и несколько мгновений пялился на клавиатуру, как на виновницу всех бед, а потом все-таки решил быть выше старых обид и извлечь из душевного общения с батей что-нибудь полезное.

А вдруг? Память Одина — это как гараж в загородном доме. Там может быть что угодно: старый бьюик, банки с краской и тушенкой, волчий капкан, заныканный под старые тряпки блок кубинских сигар, маска маньяка, лыжи, купленные во Флориде... Только, конечно, в ментальном эквиваленте. Может, есть среди этого барахла и воспоминание о том, какого рожна ему тогда нужно было, раз он на Тинг позвал всех подряд, включая Браги.