Божество (греко-римский пантеон) • США; Нью-Йорк   fc: Bryan Dechart

Вначале было слово, и слово это было — «валите из моего леса!»

Его история не так стара, как мировая, но точно так же запутана. Откуда именно он появился — никто не знает, а он сам не помнит.
Для себя-то он был всегда, и почти всегда одинок — он потом узнал, что в этом похож на людей. Версии о своем появлении в этом мире слышал разные — отпочковался, вышел из первородного ничего на зов страждущих, воплотился из души убитого быка.
Как на деле? Глядя на остальных представителей своего пантеона и их биографии, не так уж и хочет вспоминать. Меньше знаешь — крепче спишь.
Он пришел и заступил на вахту — именно так, а не как большинство богов. Наделенный нужными силами, влюбленный в свои леса и всех, кто их населяет, Сильван не принимал осознанного решения, не следовал чьим-то приказам — просто защищал. Потому что так надо? Потому что другого пути не дал кто-то свыше?
Сильвана в те времена не интересовали такие вопросы. Он был молод, беззаботен, немного наивен и юн. Он учился, познавал мир, набирался силы. В него верили свободные сильные люди — охотники, они же питали его силы. Сильван платил им любовью и защитой. Его мир тогда был идеален. Представления о жизни — идеалистичны. И даже другие боги не трогали мелкую сошку, что не претендовала на их власть.
А потом леса стали исчезать — событие, резко разрушившее иллюзии и его мирную жизнь. Так, наверное, и у людей происходит взросление. Сильвану пришлось выйти из сени лесов и ступить на чужую территорию. Именно тогда пришло осознание, что мир не идеален, жесток и не статичен, и придется приспосабливаться.
Люди были свободны, но далеко не все: лишь сильные, самые сильные. И те в руках своих богов — всемогущих, — были игрушками.
Это было неправильно. Мысль, что медленно усвоил Сильван, толкнула его на осознанное расширение обязанностей. Первое, чему он научил людей, было культурное земледелие. Решая многочисленные споры за наделы земли, он придумал систему разграничения владений, внушил, что правильнее будет именно так. Это позволило сделать так любимых им людей более сытыми.
А его самого — целью богов.
«Система, сынок», — сказал ему первый из тех, кто захотел подгрести проблемного дикаря под всеобщие правила, заставить быть, как все боги — наслаждаться силой и вседозволенностью. Сильван не помнит, кто из них это был... ладно, такое забудешь, но кто старое помянет — тому глаз вон.
Естественно, он отказался. И с этого дня стал парией. Ему не молились повсеместно — аристократы под шепот своих богов обзывали его мусором и грязью. Его пытались убить — несколько раз. Это должно было плохо закончиться. Но люди, те самые, среди которых поселился Сильван, которым он помогал улучшить быт, приносил сладкие сновидения, дарил урожайные годы, верили в него за всех.
И Сильван лишь набирался сил. Настолько, что попытки его убить прекратились, а травля вылилась лишь в повсеместное игнорирование его историй. Вы встречали легенды о Сильване? Правильно, ведь кому было их записывать?
Песни о нем пели рабы, которых освобождал бог-изгой, крестьяне и охотники. Пели тихо, но повсеместно.
И он жил — снова почти в раю. Он был занят тем, что любил. А потом пришли времена другой — новой веры.
Люди забыли — не сразу, постепенно. Они стали креститься, перестали упоминать его после сладких снов в благодарностях. Потом и за урожаем пошли к своему новому богу — единому, одному за всех.
Сильван, как и остальные боги, ослабел, но не стал смертным. Он слился с толпой. Приученный жить ближе к людям, почти не божественной жизнью, стал проводить на Земле столько времени, сколько мог себе позволить.
Он был поближе к людям, воевал в их войнах, врачевал их раны, латал шрамы, оставленные на лике их планеты. А потом осознал, что ходит по кругу. И людей в общем и целом бесполезно спасать. А Земле уже лучше не будет. Остается лишь сляпать на колене свой рай и попивать винцо Вакха, глядя на закат цивилизации.
В свой последний спуск на Землю Сильван обзавелся славным ранчо в Техасе, влился в ряды активистов Грин Пис и собрался почить на лаврах былой славы, купаясь в деньгах, поедая сочные стейки и встречая радушно старых друзей-божеств. Но что-то пошло не так.
Что именно — хрен его знает. Но глобально, раз уж даже божок-отшельник учуял.
А дальше стандартное для любых богов. Ну то самое, которое:
— Эй, не ходи, там же неприятности ждут.
— Но они ведь ждут! Как же я могу не пойти.

Способности:
— Ускоряет рост растений. Раньше был способен поставить перед собой стеночку из юных деревьев (при условии наличия в почве семян) за пару секунд, нынче в лучшем случае на пару недель раньше кустик конопли созреет на подоконнике от его флюидов.
— Умеет разговаривать с животными, успокаивать их страх, лечить, иногда — только при должном уровне изначального доверия, управлять их поведением. Раньше распространялось и на людей, но куда более слабо — их собственный разум мешает. Сейчас нет - старый стал. Несмотря на это способен наслать приятные сны (когда разум отдыхает).
— Лекарь. Сведущ как в создании мазей-припарок, так и в мануальной терапии (навыки получены во времена заботы о рабах и угнетенных).
— Оборотничество. Его часто изображали с фамильярами (змеей, козой, быком). На деле это не метафоры — лишь отражение принимаемых им форм. В последнее время уже не способен, разве что язык изменит на змеиный спьяну, да потелепает им вслед обидчикам.

Сильвио Контадино (Silvio Contadino), 25

---

Парень из тех, про кого говорят — родился с золотой ложкой во рту. Всем известно, этот юный ранчеро и палец об палец не стукнул, чтобы заработать стартовый капитал и отгрохать огромное ранчо в отдалении от остальных фермеров Техаса. Вроде как он получил наследство. А может быть насосал. Или черт его, право слово, знает.
Но дела у парня идут не по заслугам хорошо. Вон, недавно снова вошел в ТОП-10 холостяков Техаса. И приглашен на какую-то голливудскую вечеринку. А еще вроде бы спал с самой Шерон. Ну не Картер же! И плевать, что старовата.
А ГринПис-то ему исключительно, чтоб получить налоговый вычет.
А чему говорят — тому стоит верить. Разве нет?